ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ШКОЛА

---

100 Hot Books (Амазон, Великобритания)

Й.А. Шумпетер. История экономического анализа /пер. с англ. под ред. В.С. Автономова,
в 3-х т. Т. 1. – 552 с., Т. 2. – 504 с., Т. 3. – 688 с. СПб.: Экономическая школа, 2001 г.

5. Италия

 

Даже самый благосклонный наблюдатель не смог бы выска­зать какие-либо комплименты итальянской экономической науке в начале 1870-х гг.; но самый недоброжелательный наблюдатель не осмелился бы отрицать, что к 1914 г. она добилась больших успехов. Самым заметным компонентом этого изумительного до­стижения была деятельность Парето и его школы. Но следует еще раз подчеркнуть, что господствующие школы на самом деле не господствуют. Школа Парето со всеми ее союзниками и сторон­никами никогда не доминировала в итальянской экономической науке в большей степени, чем школа Рикардо — в английской, а школа Шмоллера — в немецкой. Напротив, действительно при­мечательным является то, что даже вне зависимости от Парето итальянская экономическая наука достигла высокого уровня во многих направлениях и во всех прикладных областях. Некото­рые блестящие исследования в области денег и банковского дела, государственных финансов, социализма и сельского хозяйства будут упомянуты позднее, но подробное их рассмотрение здесь не представляется возможным. Не получится отдать должное даже различным течениям общей экономики, по крайней мере тем, которые произошли из исторических или других фактологиче­ских исследований, действительно «оплодотворявших» в Италии общую экономическую теорию и не конфликтовавших с ней, как в Германии, — такой тип общей экономики может быть представ­лен работами Луиджи Эйнауди, хотя он достиг лидирующего по­ложения лишь после 1914 г. Мы разобьем наш обзор на три части и посвятим их, соответственно, патриархам, Панталеони и Парето. Интересная фигура, исключенная из нашей неизбежно сверхупрощенной картины, — Акилле Лориа — упомянута в ниже­следующей сноске.¹

а) Патриархи. Как уже отмечалось, энергичное возрождение итальянской экономической науки часто ассоциируется с препо­давательской деятельностью таких людей, как Феррара, Месседалья² и Косса.³ Социологическая справедливость заставляет нас подчеркнуть следующее: Италия несомненно была готова к воз-

¹ Работы Акилле Лориа (1857-1943) являются курьезным продуктом смеси гениальности с плохой аналитической подготовкой. Но и сама эта пло­хая подготовка была курьезного вида, который, однако, нередко встречается в экономической науке. Этот человек не был невежествен, скорее даже чересчур образован. Английских «классиков» он знал почти наизусть, да и Маркса не намного хуже. Он был также хорошо начитан в истории и философии. Но он либо не учился искусству экономического анализа, либо не имел к нему на­клонностей. Более того, когда речь шла о любимых идеях, Лориа был абсолют­но лишен самокритичности. Поэтому он склонялся (как и многие более старые авторы) к тому, чтобы придавать неоправданную важность наличию или отсут­ствию свободной земли, что стало лейтмотивом его экономических и социо­логических рассуждений. Он соединил эту идею с совершенно неудовлетворитель­ным развитием рикардианской теории ценности и с марксистской унитарной концепцией нетрудовых доходов , которые при следующем шаге распадаются на процент (прибыль) и ренту. Из этих элементов он скон­струировал «экономическую теорию собственности на землю», которая по за­мыслу и целям подобна (марксисты сказали бы, «является карикатурой») марксистской системе, причем в манере, не слишком отличающейся от Оппен-геймеровой. Он считал себя основателем школы. Однако по прочтении соответ­ствующей литературы я могу позволить себе утверждать лишь то, что он за­интересовал и стимулировал многих своих современников и что у некоторых из них он получил одобрение, в котором трудно отделить вежливость от при­знания, а признание от приверженности.

² О Феррара и Месседалья см. выше, часть III, глава 4, § 6.

³ Луиджи Косса (1831-1896), профессор в Павии, был прежде всего выдающимся преподавателем — из тех, кто, не нуждаясь в возможностях современных американских преподавателей, способен как по волшебству «из­влекать» из больших классов, состоящих из весьма слабо заинтересованных студентов, то меньшинство, представители которого готовы открыть свое со­знание животворящему влиянию личных бесед. Кроме того, Косса принадле­жал к числу весьма образованных людей. Его книга Guida allo studio dell'econo-mia politica <« Путеводитель по исследованиям в области политической эконо­мии» > (1876; пер. на англ. яз. — 1880) является и в самом деле путеводителем, но таким, который знакомит неофита с авторами прошлого. Заголовок фран­цузского перевода (книга была переведена на несколько языков и обладала широкой популярностью) в большей степени отвечает содержанию книги: Histoire des doctrines economiques <«История экономических учений»> (1899). Будучи основанной на оригинальном исследовании, она имеет высокую цен­ность как история экономической науки. [Английский и новый французский (1893) переводы были сделаны по третьему (исправленному и переработанному) итальянскому изданию, озаглавленному Introduzione... dell'economia politica (1892).]

рождению блестящей традиции в данной области, как только условия стали более благоприятными; объединение нации создало эти условия и вдобавок породило новые национальные пробле­мы и возможности; и наконец, хотя материальная обеспеченность итальянской экономической науки оставалась весьма скромной, было создано довольно много профессорских должностей (прав­да, с невысокой оплатой). Все это, однако, не умаляет заслуг этих выдающихся преподавателей и их последователей. Личный фак­тор весьма отчетливо проступает при объяснении достижений итальянской экономической науки: необычайное количество не­обычайно способных людей определенно создало большую часть этих объективных возможностей. Особая заслуга Коссы и Месседальи состояла в обучении науке и распространении духа уче­ности, отвлекавшего студентов от вечных споров о политике — в частности, от сравнения laissez-faire и Sozialpolitik, а также в нацеливании будущих поколений на серьезную работу. Несмот­ря на то что их успех был лишь частичным — кто бы смог сделать больше? — и на то что старая полемика продолжалась не толь­ко в открытой форме, но и в обличий, казалось бы, научных споров о «естественном праве», эти люди не только стимулиро­вали исследования, но и помогали создавать для оных подоба­ющую атмосферу. Эти исследования, если говорить об общей эко­номике, несомненно отталкивались от зарубежного опыта, особен­но исторической и австрийской школ. Но в процессе критической переработки и создания оригинальных концепций они быстро «национализировались». Очень многие исследователи успешно откликнулись на эти стимулы, и очень многие должны быть упо­мянуты, например Супино или Ричча-Салерно, ученик Косса и учитель Лориа, Конильяни и Грациани. Но мы вынуждены воз­держаться.

b) Панталеони.⁴ Основным ориентиром для нас послужит книга Principi di economia pura (1889). Являясь австрийской или

⁴ Маффео Панталеони (1857-1924) был человеком многих занятий, и это остается справедливым, даже если отбросить все не относящееся к науке. Выдающееся положение в итальянской экономической науке он занял после публикации уже упоминавшейся нами книги, но выдающегося положения в итальянской профессиональной иерархии он удостоился лишь в 1900 г., когда получил кафедру в Павии, или даже в 1902 г., когда стал преемником Мессе-дальи в Римском университете. Перед работой Principi (пер. на англ. яз. — 1898; этот перевод сделан по 2-му изд. 1894 г.) он написал другую важную книгу о налогообложении (Theoria della traslazione dei tributi — его магистер­ская диссертация, 1882). Но в полной мере его влияние и оригинальность не могут быть оценены по этим книгам. Его идеи изложены в бесчисленных ста­тьях, наиболее важные из которых перепечатаны в Scritti vari di economia (1904-1910) и в Erotemi di economia (1925). Статья La crisi del 1905-1907,

«австро-вальрасианской» в основных положениях, обогащенной маршаллианским аппаратом исследований внешней и внутренней торговли (из частным образом опубликованных памфлетов Мар­шалла 1879 г.), она послужила важным шагом вперед — от ста­рых представлений к новым. В этом и состоит ее значение, ибо, несмотря на то что она блестяще написана — Эджуорт не ошиб­ся, назвав ее «драгоценным камнем», — и все еще заслуживает прочтения, в ней нет ничего по-настоящему оригинального. Ори­гинальные идеи Панталеони содержатся в его статьях и речах. Упомянем лишь немногие. Он был одним из первых теоретиков, попробовавших свои силы в вопросе о фиксировании цен (prezzi politici); он внес свой вклад в теорию промышленных объедине­ний (sindicati); он небезуспешно оперировал коварной концепци­ей коллективной максимизации удовлетворения; он интересно писал по проблеме оценки активов при отсутствии цен; кроме того, как признал Мур, он был первым теоретиком, создавшим в общих чертах теорию эндогенных колебаний. Ни одно из этих начинаний Панталеони не развил сколько-нибудь глубоко. Но он распространял свои взгляды и способствовал прогрессу науки. Именно он познакомил Парето с трудом Вальраса.

Как и в других случаях, здесь следовало бы упомянуть мно­го имен. Однако я ограничусь лишь тремя. Первое из них — Бароне.⁵ Он начал публиковаться в начале 1890-х гг. Именно Бароне показал Вальрасу, как обойтись без постоянных произ­водственных коэффициентов; он сформулировал границы приме­нимости частичного анализа Маршалла; в некоторых отношени­ях он пошел дальше Маршалла, а в некоторых (в теории госу­дарственных финансов) — дальше Эджуорта; на подготовленном

опубликованная в Annali di economia (1925), хотя и является докладом, ини­циированным правительственным запросом, представляет собой существенный вклад в теорию циклических колебаний. Эта и другие фактологические рабо­ты — некоторые из них имеют определенное значение для теории статисти­ки — должны приниматься в расчет при любой попытке оценки Панталеони как ученого и человека: он был кем угодно, только не «чистым теоретиком», хотя мало кто так разбирался в «чистой теории». После его смерти многие выдающиеся итальянские экономисты отдали дань памяти этого выдающегося человека. Статьи о нем были опубликованы в Giornale degli Economisti (1925; там же содержится библиография); см. также: Pirou G. Pantaleoni et la theorie economique // Revue d'economie politique. 1926.

⁵ Энрико Бароне (1859-1924) был военным, политиком и преподавателем с хорошей математической подготовкой. Большинство его публикаций вышли в Giornale degli Economisti. Некоторые из них будут упомянуты позднее. Его книга Principi di economia politica впервые увидела свет в 1908 г. Я никогда не мог понять, почему заслуги этого блестящего экономиста не были по до­стоинству оценены в его собственной стране.

Парето основании он набросал теорию социалистической эконо­мики способом, который и до сегодняшнего времени не был прин­ципиально улучшен. Лишь последнее произведение Бароне и его превосходный учебник получили адекватное признание. Но ему повезло больше, чем другому человеку, имя которого я хочу на­звать, — Дж. Б. Антонелли, чья замечательная научная деятель­ность вообще осталась без внимания.⁶ Третье имя, которое сле­дует упомянуть, — Марко Фанно.⁷ Его раннее творчество отно­сится к данному периоду.

с) Парето. Наконец-то мы добрались до такой знаменитости, как Парето. Если вслед за его учениками мы станем говорить об «эпохе Парето», ее начало следует отнести примерно к 1900 г., когда, как мы отмечали выше, Парето начал определять свою позицию и создавать собственную школу. Как и все подлинные школы, она имела свое ядро, круг союзников и сторонников, а также последователей за рубежом. К каждой из этих категорий можно отнести немало авторов. Но если рассматривать итальян­ских экономистов, получивших тогда или позднее международное признание, то мы увидим, что число последователей в строгом смысле слова — тех, кто образовал «ядро», — было незначитель­ным. Думаю, имена Аморозо, Брешани-Туррони, Дель-Векьо, Эйнауди, Фанно, Джини, де Пьетри-Тонелли, Риччи вспомнятся всякому, кто знаком с ситуацией в науке 1910-1940 гг. Из них только Аморозо и де Пьетри-Тонелли принадлежали к ядру шко­лы Парето.⁸ Эйнауди и его ученики стояли совершенно обособ­ленно, опираясь на собственную доктрину. Все остальные были не более чем «союзниками и сторонниками» в том смысле, что они признавали авторитет Парето, были подвержены его влия­нию в отдельных вопросах, но в сущности шли по своему соб­ственному пути — пожалуй, слово «союзник» является здесь даже слишком сильным. Чтобы оценить международное влияние Па­рето, читателю следует уяснить четыре момента. Во-первых, со-

⁶ Antonelli G. В. Sulla teoria matematica della economia politica. 1886. Этот небольшой трактат, как мне представляется, предвосхитил более поздние ис­следования в нескольких важных моментах.

^{7 См. особенно его работу} Contributo alla teoria dell'offerta a costi congiunti, опубликованную в приложении к Giornale degli Economisti (1914. Oct.).

⁸ Луиджи Аморозо, профессор в Риме, — автор большого числа статей, но пока мы упомянем лишь его Lezioni di economia matematica (1921). Ориги­нальные концепции Альфонсо де Пьетри-Тонелли, профессора из Венеции, так­же следует искать в статьях. Однако мы упомянем его трактат, третье издание которого имеется во французском переводе: Traite d'economie rationelle <«Трактат рациональной экономии»>. 1927. Заметьте, французский термин rationelle означает то же, что и риrе (чистая).

циология Парето имела международный успех и в 1930-е гг. по­родила определенную моду на Парето, которую мы уже отмеча­ли в Соединенных Штатах. Во-вторых, его знаменитый закон (статистического) распределения доходов вызвал большой инте­рес и большую критику (в основном враждебную) во всем мире.⁹ В-третьих, Парето как «чистый» экономист стал известной фи­гурой в Англии и Соединенных Штатах, когда Аллен и Хикс развили его теорию ценности (метод кривых безразличия; см. ниже, Приложение к главе 7), воздав ему при этом щедрые по­чести. Однако это произошло лишь в 1930-х гг. В-четвертых, остальная часть экономического учения Парето оставалась прак­тически неизвестной в германских странах. Лишь его теория мо­нополии подверглась определенной враждебной критике, особен­но в Германии. Более благоприятно шли дела у Парето во Фран­ции (но не ранее начала 1920-х гг.), где его доктрины получили поддержку Буске и были отмечены Дивизиа и Пиру.¹⁰

Маркиз Вильфредо Парето (1848-1923), сын генуэзца и фран­цуженки, получил образование инженера (и в своей молодости работал по этой специальности). Это означает нечто большее, чем наличие у него хорошей математической подготовки. Его мощ­ный ум стремился далеко за пределы прикладной науки, в сфе­ру чистых понятий, которые абсолютно универсальны: мало кто столь отчетливо, как он, понимал, что в конечном счете все точ­ные науки или отрасли наук фундаментально едины. Первое про-

⁹ Парето опубликовал свой статистический закон распределения доходов по размеру в своем Cours (1896-1897) и в «Приветствии», опубликованном на юридическом факультете Лозаннского университета по случаю Швейцарской национальной выставки 1896 г. под заглавием: La courbe de la repartition de la richesse. Обширная литература, порожденная этой публикацией (ее объем про¬должает расти), убедительно свидетельствует о ее важности и о ее стимулиру¬ющем влиянии. Дискуссия была, к сожалению, искажена политическими пред¬рассудками как критиков, так и сторонников автора. Из длинного списка серьез¬ных и компетентных произведений читателю (для введения в курс дела) можно порекомендовать две работы: Macgregor D. Н. Pareto's Law // Economic Journal. 1936. March; Bresciani-Turroni C. On Some Methods of Measuring the Inequality of Incomes // Al Quanoun Wal Iqtisad. 1938 (египетское периодическое изда¬ние). Превосходная работа Е. С. Rhodes The Pareto Distribution of Incomes (Economica. 1944. Febr.) представляет определенные трудности для нематема¬тиков. Влияние — реальное или мнимое — этого закона на представления о структуре доходов в капиталистическом обществе впервые серьезно обсужда¬лось на английском языке, насколько мне известно, профессором Пигу в книге Wealth and Welfare (1912). Его вполне серьезное обсуждение содержит тем не менее признаки эмоциональных пристрастий.

^{10 См}. особенно: Bousquet G. Н. 1) Cours d'economie pure. 1928; 2) Essai sur 1'evolution de la pensee economique. 1927; 3) Institute de science economique. 1930-1936; Divisia Francois. Economique rationnelle. 1928; Pirou G. Les theories de l'equilibre economique: L. Walras et V.Pareto. 1934.

явление его интереса к экономической науке засвидетельствова­но посланием 1877 г. в Reale Accademia dei Giorgofili¹¹ о логике «новых экономических школ». Но еще более очевиден его ран­ний интерес к экономической политике. Здесь необходим ком­ментарий, поскольку заслуженный авторитет Парето был подо­рван неприязнью к его политическим убеждениям со стороны многих его читателей: до появления в 1916 г. его трактата по общей социологии Trattato di sociologia generate он занимал по­зицию некритичного ультралиберала, сторонника laissez-faire. Но его либерализм, экономический и политический, относился к особому типу и имел особые корни. Парето был человеком силь­ных страстей, которые не позволяли ему видеть более чем одну сторону политической проблемы или цивилизации в целом. Эту особенность только усиливало, а не ослабляло основательное клас­сическое образование, сделавшее античный мир для Парето столь же знакомым, как и родные Италия и Франция, — весь осталь­ной мир для него лишь существовал, и не более того. С пылким возмущением наблюдая за деяниями политиков итальянской и французской либеральных демократий, под действием негодова­ния и отчаяния он занял антиэтатистскую позицию, которая, как показали последовавшие события, на самом деле не была его соб­ственной. Приняв во внимание тот факт, что он (как и Маркс) одновременно являлся продуктом той цивилизации, которую ненавидел, а значит (опять же как Маркс), позитивистом и ате­истом, вы поймете поверхностный либерализм его ранних про­изведений.

В 45-летнем возрасте Парето получил кафедру в Лозанне, освободившуюся в связи с уходом Вальраса на пенсию, покинул Италию и оставил занятия бизнесом. Неважное здоровье и полу­чение крупного наследства побудили его к отставке в относитель­но молодом возрасте. Он поселился в Селиньи (Celigny) на Же­невском озере, где в течение почти двадцати лет размышлений и прилежного писательского труда у него было достаточно време­ни, чтобы в полной мере проявить свою гениальность и интел­лектуальные амбиции. Там он прослыл «одиноким мыслителем из Селиньи», которого с чувством, близким к благоговению, вос­принимали как античного мудреца. Заслуживает упоминания тот

¹¹ В этом смысле то, что было сказано о влиянии Панталеони, следует уточнить. Эта ссылка содержится в послании профессора де Пьетри-Тонелли Итальянскому обществу содействия прогрессу науки, посвященном памяти Парето и опубликованном в трех частях в Rivista di Politica Economica (1934-1935), — рекомендую его читателю.

интересный факт, что столь значительное влияние оказывал че­ловек, живший в строгом (хотя и гостеприимном) уединении в запущенном доме, наполненном кошками (отсюда название: «Вил­ла Ангора»), в силу чего его было неудобно посещать.¹²

Если мы теперь отбросим его социологию и «закон распре­деления доходов Парето», нам станет столь же трудно определить его несомненный вклад в науку, сколь легко указать его корни. Возможно, идеи Феррары и других (среди них Курно) и оказали свое влияние, но его система в том виде, в котором она сформи­ровалась в Лозанне, где он впервые углубленно занялся эконо­мическим анализом, настолько прочно коренится в системе Валь-раса, что упоминание других влияний может только ввести в заблуждение. Для нетеоретика это менее очевидно, так как тео­рия Парето окружена социологией, философией и методологией, которые не только отличаются от вальрасианских идей, но и диа­метрально противоположны им. Но «чистая» теория Парето яв­ляется вальрасианской — как в основных положениях, так и в большинстве деталей. Конечно, никто не станет этого отрицать, если речь идет о деятельности Парето до 1900 г., нашедшей от­ражение в Cours d'economie politique (1896-1897). Это просто бле­стящий вальрасианский трактат. Позднее Парето отказался от вальрасианской теории ценности и положил в основу своей тео­рии аппарат кривых безразличия, изобретенный Эджуортом и усовершенствованный Фишером. Он также реконструировал валь-расианскую теорию производства и капитализации и отступил от учения Вальраса в вопросе денег и других аспектах, добавив мно­жество собственных разработок. Новая система была представле­на в книге Manuale di economia politica (1906), математическое приложение к которой было значительно улучшено во француз­ском варианте (Manuel. 1909).¹³ Но даже Manuel — опять-таки если отбросить социологию — является не более чем переделкой

¹² Очаровательный портрет человека и мыслителя был создан профессо­ром Г. X. Буске в книге Vilfredo Pareto, sa vie et son oeuvre (1928; пер. на англ. яз. — 1928). Пользуясь возможностью, ссылаюсь на произведение того же автора Introduction a l'etude du Manuel de Vilfredo Pareto (1927).

¹³ Уже упомянув Trattato di sociologia generale (1916), мы должны в соответствии с задачами этой книги добавить лишь следующие публикации к Cours и Manuel: Les Systemes socialistes. 1902-1903; Economie matematique // Encyclopaedia of the Mathematical Sciences. 1911 (соответствующая статья в более раннем немецком издании малозначительна). Статьи, появившиеся в 1890-х гг. в Giornale degli Economisti, хотя и небезынтересны (они должны быть переизданы), с точки зрения самого Парето, устарели к 1900 г.; более поздние статьи в области чистой теории были просто фрагментами таких про­изведений, как Manuel или статья в Encyclopaedia.

работы Вальраса, что можно установить, если рассмотреть стро­гие модели обоих авторов. Однако эта работа была сделана с та­кой силой и блеском, что переросла в нечто заслуживающее име­новаться новым произведением, хотя определенные выводы все же надлежит сделать: есть немаловажные моменты, в которых система Вальраса сохранила превосходство. Признание высокого качества этого произведения не извиняет не слишком благосклон­ного отношения Парето к учению Вальраса, от которого он наро­чито дистанцировался в большей степени, чем это было в действи­тельности необходимо.¹⁴

¹⁴ В личном плане аристократ Парето и радикальный представитель сред­него класса Вальрас совсем не походили друг на друга.

 

вернуться

Координация материалов. Экономическая школа

Контакты