ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ШКОЛА

Предисловие редактора перевода

В начале 90-х гг. прошлого столетия закончился грандиозный социальный эксперимент, основанный на причудливой смеси идей построения справедливого общественного устройства, планового хозяйства и российской империи. За семьдесят лет была создана невиданная ранее экономическая система централизованного управления экономикой. Эта система в сочетании с беспощадной политической диктатурой позволила отсталой в технологическом отношении стране создать мощную военную машину, способную конкурировать с западным миром, выйти на лидирующие позиции в освоении космоса, установить контроль над громадными территориями и занять ведущие позиции в мировой политике. Тем не менее плановая экономика оказалась не способна решить главные из провозглашенных коммунистическими лидерами задач — обеспечить эффективность производства и справедливость распределения материальных благ. Капитализм, напротив, сумел в значительной мере преодолеть пороки рыночной стихии, создать государство всеобщего благосостояния и в конечном итоге одержать убедительную победу.

Уже в 1990 г. Польша, а затем и другие страны Восточной Европы начали радикальные реформы. После распада Советского Союза в 1991 г. к ним присоединились бывшие советские республики. В большинстве переходных экономик процессы приватизации основной части государственной собственности, либерализации цен и внешней торговли, создания банковской системы завершились в течение 5–7 лет. Столь стремительные институциональные преобразования происходили разве что после революции 1917 г. в России, но на этот раз они были еще более масштабными и по территориальному охвату, и по численности вовлеченного в них населения.

В процессе этих преобразований экономисты получили уникальные данные о трех десятках стран, решавших близкие задачи разными, но (за исключением Китая) не слишком сильно отличавшимися методами. Правительства реформирующихся стран следовали рекомендациям западных экспертов, привлекавшихся международными финансовыми организациями, а те, как казалось, использовали новейшие достижения экономической науки. Результаты применения этих рекомендаций оказались неожиданными и разочаровывающими. Практически во всех переходных экономиках реформы сопровождались дезорганизацией и глубоким спадом производства.

Не удивительно, что столь масштабными процессами заинтересовались ведущие западные экономисты. Достаточно упомянуть такие имена, как Оливье Бланшар, Рудигер Дорнбуш, Стэнли Фишер, Гуиллермо Калво, Филипп Агион, Андрей Шляйфер. В дискуссию о методах проведения реформ оказались вовлечены нобелевские лауреаты Кеннет Эрроу, Джеймс Тобин, Джозеф Стиглитц, Лоуренс Кляйн (см. Klein and Pomer (2001.)

Молодой бельгийский экономист Жерар Ролан не потерялся в этом созвездии имен. Перед многими другими он обладал важным преимуществом: не только активно работал на переднем крае современной экономической теории, но и был одним из самых квалифицированных экспертов по плановым системам. Ныне Ж. Ролан — автор многочисленных исследований по политической экономии и теории переходных экономик, фактически один из создателей этой теории. Монография, предлагаемая вниманию российского читателя, подводит итог его многолетней работе.

Основная целевая установка книги отражена уже в ее названии: автор стремится извлечь уроки для экономической науки из опыта переходных экономик и в частности понять, почему теория оказалась не в состоянии указать пути более эффективных преобразований.

Монография состоит из трех частей. Центральная тема первой части — влияние политических ограничений на рациональную стратегию реформ.

В современном обществе принятие решений о реформах представляет собой сложный политический процесс, особенности которого должны приниматься во внимание уже на стадии разработки их стратегий. Эта основополагающая идея современной политической экономии лежит в основе излагаемых моделей, позволяющих сопоставить шоковую терапию и градуализм в условиях неопределенности и рассмотреть проблему выбора оптимальной последовательности реформ. Здесь же исследуется вопрос о том, в какой мере использование той или иной схемы приватизации (например бесплатная передача собственности населению или коллективам предприятий) влияет на политическую стабильность и поддержку реформ.

Материал первой части довольно сложен, и иногда создается впечатления, что усилия, связанные с детальным изучением моделей, не оправдывают себя: полученные выводы кажутся абстрактными и слишком близкими к предпосылкам. Следует, однако иметь в виду, что излагаемая здесь теория — одна из самых первых попыток рассмотреть важные проблемы реформирования в общем виде. Ее важность для дальнейшего развития политической экономии реформ несомненна.

Вторая часть монографии посвящена исследованию процессов межотраслевого перераспределения ресурсов в результате широкомасштабных реформ. Основные темы этой части: 1) оптимальная скорость межсекторного перераспределения ресурсов; 2) дуальная либерализация цен (метод, позволивший Китаю осуществить эффективный постепенный переход от плановой системы к рыночной); 3) дезорганизация, возникающая как следствие шоковых реформ и влекущая трансформационный спад; 4) ослабление государственной власти в переходном периоде, приводящее к росту теневой экономики и организованной преступности.

Третья часть монографии посвящена роли государства в процессах перехода к рынку. Здесь рассматривается вопрос о том, почему вмешательство государства в решения фирм может приводить к неэффективности; показано, как наличие частного сектора и даже перспектива приватизации позволяют улучшить функционирование государственных предприятий; изложена эндогенная теория мягких бюджетных ограничений; исследуются и сопоставляются различные методы приватизации.

На протяжении всей книги автор многократно возвращается к сопоставлению двух, как он полагает, основных подходов к преобразованию переходных экономик: Вашингтонскому консенсусу и эволюционно-институционалистскому подходу. В главе 13 их сравнение дается в развернутой форме. Сторонников Вашингтонского консенсуса, согласно Ролану, отличает абсолютная вера в «социальную инженерию» и отсутствие сомнений в выгодности реформ. Кроме того, они убеждены в нецелесообразности частичных реформ; по их мнению, частичные реформы блокируют дальнейшее развитие. Комплементарность различных институтов приводит к необходимости осуществлять реформы комплексно и быстро, используя «окно возможностей». Для этого необходимо ликвидировать институты плановой экономики, либерализовать и стабилизировать цены, передать предприятия в руки частных лиц. После принятия соответствующих законов следует сократить государственный аппарат и исключить государственное вмешательство в экономику; в этом случае рынок сам обеспечит ее эффективное функционирование.

Автор пишет, что сторонники альтернативного, эволюционно-институционалистского подхода подчеркивают роль неопределенности и скептически относятся к «социальной инженерии». Они полагают, что проведение частичных реформ в определенной последовательности может оказаться эффективнее всеобъемлющего реформирования, и видят цель реформы в создании «институциональных основ для развития рынков путем содействия крупномасштабному развитию предпринимательства». С их точки зрения «необходимо обеспечить постоянно растущую поддержку реформ населением» и использовать существующие институты для предотвращения распада экономических связей и беспорядков в обществе при одновременном развитии новых общественных институтов». Они подчеркивают роль государства в обеспечении соблюдения законов и прав собственности и стремятся реформировать его так, чтобы по возможности согласовать интересы чиновников с развитием рынков. Они считают необходимым в процессе приватизации продать активы «посторонним» владельцам, с тем чтобы с самого начала обеспечить эффективную передачу прав собственности.

С некоторыми из этих тезисов можно поспорить, однако главные идеи книги представляются обоснованными и чрезвычайно важными. Излагаемая в книге теория политических ограничений убедительно демонстрирует необходимость их учета при проведении реформ. Крайне важен связанный с этим тезис о целесообразности завоевания массовой поддержки и в частности обеспечения компенсаций, тем группам населения, которые могли бы проиграть в результате преобразований. Нельзя не согласиться с автором, что в центре внимания специалистов по реформам должны быть «не рынки и теория цен, а контрактные отношения и та правовая, социальная и политическая среда, в которой осуществляются эти отношения».

Монография Ж. Ролана имеет фундаментальное значение. Во-первых, это наиболее полное и глубоко профессиональное изложение теории переходных экономик. Во-вторых, это успешная попытка извлечь из опыта переходных стран уроки для общей экономической теории. В-третьих, и это, возможно, самое главное, данная монография фактически создает основу для развития нового направления в современной политической экономии — теории реформ.

Работа Ролана — совсем нелегкое чтение, требующее владения разнообразным и притом самым современным экономическим инструментарием. Тем не менее некоторые ее разделы с пользой для себя прочтут не только экономисты, но и политики. Она совершенно необходима исследователям процессов реформирования, преподавателям курсов переходной экономики и институционального анализа. Студенты старших курсов экономических специальностей, магистранты и аспиранты смогут использовать ее как уникальное учебное пособие. Очень надеюсь также, что перевод этой книги на русский язык послужит важным фактором осмысления российским обществом драматического периода отечественной истории.

В. М. Полтерович,

академик РАН

Перейти к разделу: "проектирование реформ"

Координация материалов. Экономическая школа

Контакты