ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ШКОЛА

---

 

П.А.Ватник. Стихи разных лет

*        *        *

— До свиданья!

— До свиданья! —

Что-то щелкнуло хрупко.

Ряд коротких гудков

и желанье

Укусить телефонную трубку.

1958

 

ДОЖДЬ

 

Вся земля промокла.

Я иду. Промокну.

Смóтрите сквозь стекла?

Спрятались за окна?

 

Ну и пусть.

Я думаю, идя,

Путаясь в дождливых, мокрых верстах,

Думаю,

что лишь после дождя

Будет чистый,

Очень вкусный воздух!

1959

 

 

ТАМ(*)

Песня тамтамов

Там,

              где травы трехметровые, агавы где нетронуты, где нет в песке следа,

да!

Там,

            где за гиппопотамами с ножами и тамтамами туземцев череда,

да!

Посреди лесной страны

Проживало племя,

По законам старины

Выбривало темя,

Били зебру круглый год,

Зубра и изюбря.

И вождями тот народ

Управлялся мудро.

 

Там,

                 где пальмы и бататы, где Джомо Кениата, где не летят года,

да!

Там,

                 где в рощах баобабовых суданцы и зимбабве не ведали труда,

да!

Ели вождь был стар и глуп,

Действовал обычай:

Из вождя варили суп

Вместо рыб и дичи.

И, собравшись в тесный круг,

Ели с чистым сердцем,

Посыпая теплый труп

Острым красным перцем.

 

Там,

              где кактусы и фикусы, где запахи и привкусы, где не течет вода,

да!

Там,

             где ходят все разутыми под Чомбе и Мабутами, где гибнут без следа,

да!

Съев последнего вождя,

Позевав от скуки,

Под потоками дождя

Племя мыло руки.

И, немного погодя,

Следуя законам,

Племя выбрало вождя

С теменем-плафоном.

 

 

Там,

                где звери не приручены и где не бродят тучные колхозные стада,

да!

Там,

                где по траве росистой идут толпой расисты из клики Фервурда,

да!

Он был очень мудрый вождь,

Правил он над всеми,

Знал, как бить слона и вошь,

Где посеять семя,

Знал, какие шалаши

Строить где годится,

На какие-то шиши

Покупал пшеницу.

 

Там,

                где нет работы дворникам, а за обычным вторником не следует среда,

да!

Там,

               где страусовы яйца в песках пустынь валяются без всякого вреда,

да!

Он художников учил

Рисовать портреты,

А чужим вождям дарил

Броши и браслеты.

Он не слушал никого,

Царствовал сердито,

И решила съесть его

Собственная свита.

 

Там,

              где льется Конго-речка, где птичка-канареечка, где горе — не беда,

да!

Там,

             где леса красивые не портят жилмассивами большие города,

да!

Утерев подолом рот

И потупив очи,

Известили весь народ:

Дескать, слаб был очень

И, ввиду упадка сил,

Ноги двигал еле,

Еле-еле упросил,

Чтоб скорее съели!

 

Там,

                где есть эксплуататоры, а в речках аллигаторы плывут туда-сюда,

да!

Там,

               где вовсе нет бухгалтеров, а дамы без бюстгальтеров гуляют без стыда,

да!

Посреди лесной страны

Проживало племя,

По законам старины

Выбривало темя,

Били зебру круглый год,

Зубра и изюбря.

И вождями тот народ

Управлялся мудро.

1965

 

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ ЛИ (*)

Мне сказал китаец Ли,

Не смутясь нимало:

— Это всё уже учли

Председатель Мао.

 

Я сказал китайцу Ли

С вызовом и смело:

— Как же вы дойти смогли

До такого дела?

Где же ваш большой скачок?

Где же ваши вехи?

Покричали — и молчок,

Вот и все успехи!

 

Но сказал китаец Ли,

Не смутясь нимало:

— Это всё уже учли

Председатель Мао.

 

Задал я китайцу Ли

Тысячу вопросов:

Где же все плоды земли?

Где же рис? где просо?

В ходе классовых боев

Власть зачем вы брали?

С полки вы своих зубов

Так и не снимали!

 

Но сказал китаец Ли,

Не смутясь нимало:

— Это всё уже учли

Председатель Мао.

 

Я сказал китайцу Ли

Сдержанно, но хмуро:

— До чего же вы дошли

Со своей культурой?

Кто-то плавает в Янцзы,

Бьет вовсю рекорды,

А безусые юнцы

Бьют рабочим морды!

 

Отвечал китаец Ли,

Не смутясь нимало:

— Это всё уже учли

Председатель Мао.

 

*   *   *  (*)

Зима еще не спета,

Но вышли три поэта

На поиски сюжета

Для песни о весне.

Один пошел налево,

Другой пошел направо,

А третий обратился

За помощью ко мне.

Который шел налево,

Успел дойти до хлева

И в качестве припева

Сказал он: «Всё равно!

Чем зябнуть на морозе,

Предамся лучше прозе!» —

И стал искать в навозе

Жемчужное зерно.

А тот, что шел направо,

Дошел до облздрава

И, поразмыслив здраво,

Заметил: «Что-то лень

Писать стихи про слезы,

Морозы и мимозы!» —

И, вспомнив про неврозы,

Оформил бюллетень.

А третий в это время,

Не разобравшись в теме,

Почесывая темя,

Пришел ко мне домой.

Он требовал ответа,

А я, не дав совета,

Сказал ему, что это

Случилось и со мной.

 

Зимой случилось это.

Раз вышли три поэта

На поиски сюжета

Для песни о весне.

Один пошел налево,

Другой пошел направо,

А я пошел до мэтру,

Он слышал обо мне.

Который шел налево,

Успел дойти до хлева

И в качестве припева

Сказал он: «Всё равно!

Чем зябнуть на морозе,

Предамся лучше прозе!» —

И стал искать в навозе

Жемчужное зерно.

А тот, что шел направо,

Дошел до облздрава

И, поразмыслив здраво,

Заметил: «Что-то лень

Писать стихи про слезы,

Морозы и мимозы!» —

И, вспомнив про неврозы,

Оформил бюллетень.

А я же в это время,

Не разобравшись в теме,

Почесывая темя,

Сомненьями томим,

Всё требовал ответа,

А мэтр, не дав совета,

Сказал мне, что всё это

Произошло и с ним.

                               1970

ПЕСНЯ ВЕЛОСИПЕДИСТОВ (*)

Трудно было человеку

Десять тысяч лет назад:

Он пешком ходил в аптеку,

На работу, в детский сад,

Он не знал велосипеда!

Слепо верил в чудеса,

Потому что не изведал

Всех достоинств колеса!

Солнце на спицах,

Синева над головой,

Ветер нам в лица,

Обгоняем шар земной,

Ветры и версты,

Улетающие вдаль,

Сядешь — и просто

Нажимаешь на педаль!

Дай-дай-дай-дай…

А теперь на белом свете

Все куда-то колесят,

Едут взрослые и дети

На работу, в детский сад,

Едут в баню и аптеку,

Едут к теще на обед…

Что же будет с человеком

Через десять тысяч лет!

Солнце на спицах,

Синева над головой,

Ветер нам в лица,

Обгоняем шар земной,

Ветры и версты,

Улетающие вдаль,

Сядешь — и просто

Нажимаешь на педаль!

Дай-дай-дай-дай…

                               1970

 

ДИСКУССИЯ С СОБАЧКОЙ

Мне лаяла собачка белая...

А. Вознесенский

Меня облаяла

Собачка белая,

В кольцо взяла меня,

Кругами бегая,

Искала плоть мою

Зубами шустрыми,

Закуску плотную

Во мне предчувствуя.

— О собачка! — я к ней обратился, стараясь найти попонятней слова.

— О собачка, — сказал я ей, — по-моему, ты не права.

Мне нет до тебя, а тебе  до меня, ни малейшего дела.

Зачем же ты захотела вкусить моего аппетитного тела?

Мы рядом живем, а не вместе, параллельно во времени странствуя,

Ты как бы в своем, я как бы в своем пространстве,

И наше соединение возможно лишь только в их декартовом произведении,

Но это суждение не имеет для нас никакого значения,

Не повод к съедению

И вообще не ведет ни к какому полезному заключению.

 

В формальной логике

Ошибки делая,

Всё ближе лаяла

Собачка белая,

Не внемля разуму,

Весьма неласково

Зубами грязными

Всё ближе лязгала.

— О собачка, — я продолжал, — не люблю я подобные игры,

Собачки ли, тигры хватают меня за мясистые икры,

И я не могу восхититься, клопу или львице случится вцепиться в мои ягодицы.

Я знаю, во мне есть изрядная масса,

Но всё же негоже меня трактовать лишь как крупную порцию мяса,

И пусть я нескладен, идейно изранен, с колитом и коликой —

Я выше говядин, индеек, баранин, свинины и кролика!

И общество ценит во мне не жиры или, скажем, аминокислоты,

А то, что я духом свободен и гибок умом и тем самым пригоден для всякой работы.

Вот то-то!

Хозяйка грузная,

От мата хриплая,

Словечко грубое

Собачке крикнула.

Презрев и правила,

И проблематику,

Её направила

К известной матери.

Понятна истина

В словечке простеньком.

Собачка пискнула,

Вильнула хвостиком —

И сразу бросилась

Мочиться в кустики.

На этом кончилась

У нас дискуссия.

                       1985

ЛАНДШАФТЫ

Вид в иллюминатор самолета

На бескрайность распростертых далей

Вызывает сладкую дремоту

Из-за неконкретности деталей.

 

Но зато как нам бывает важен,

Бесконечно близок и понятен

Полный ярких, ароматных пятен

Вид, открытый из замочных скважин!

1984

 

 

 

ПЬЕСА ДЛЯ ТРУБКИ И СКРИПКИ

В тумане слышатся всхлипы и хрипики,

Под мелким дождем разлагаются трупики,

А мистер Холмс играет на скрипке

И синий дым пускает из трубки,

 

И теплятся угли в старинном камине...

А в это время слуга-неврастеник

Крадет колье у графини-разини

И душит ее заодно из-за денег.

 

— Послушайте, Ватсон, ведь это же просто!

Ведь есть же у нас дедуктивный метод!

Убийца, понятно, такого-то роста,

Он носит шляпу такого-то цвета.

 

И мы отыщем того неврастеника,

А также, как выяснится, наркомана —

По запаху тени на серенькой стенке,

По тени от запаха в клочьях тумана,

 

Найдем по прикусу на дырке от бублика,

Мобилизовав интеллект и волю! —

За это за всё от читающей публики

Спасибо мистеру Конан-Дойлю!

 

Мы можем за Шерлоком Холмсом помчаться

По мыслям — ступеням, и струнам, и струям.

Спасибо за картезианское счастье:

Мы мыслим, и стало быть, мы существуем!

 

— И что это вздумалось вам улыбаться?

По-моему, повода нет для улыбки.

Вы лучше послушайте, доктор Ватсон,

Аллегро кон мото для трубки и скрипки.

1990

 

ЦЕНТРИФУГА

Завод у часовых пружин

Закручен туго.

Мы разгоняемся, бежим —

И всё по кругу.

Без выражений и без лиц,

Всем посторонний,

Летит по кругу рой частиц,

Как в циклотроне.

Глоток материальных благ,

Глоток веселья —

И мы не в силах сделать шаг

Из карусели.

И стрелки ускоряют ход,

И за минуту

Мы узнаем, что Новый год

Грядет, как будто.

На миг успеем мы взглянуть

В глаза друг другу —

И снова в путь, всё в тот же путь,

Опять по кругу...

1986

*   *   *

Если ум Ваш достаточно точен,

Если он к вычисленьям привычен,

Занимайтесь подсчетом пощечин

И статистикой зуботычин.

Ну, а если он гуманитарен

И не видит он радости в числах,

Поищите-ка в каждом ударе

Проявление высшего смысла!

1985

*   *   *

В неверном свете светофора,

В сияньи мокрого асфальта

Машины шли, потупив фары,

Трепал осенний ветер фалды,

Дома выстраивались в хоры,

А в небе, сморщенном и старом,

Рождались хмурые химеры.

1988

ЛЕТНЯЯ НОЧЬ

О наш благословенный Север в сияньи серебристо-сером,

С бессолнечно-безлунным светом, застенчиво-холодный летом,

Лишенный яростных соцветий и фейерверковых созвездий,

Подобный призрачной невесте в прозрачной праздничной одежде!

Без опахал душистых южных и покрывал угрюмых душных,

Прозрачный, акварельно-нежный и по наивности безгрешный,

Небрежно скромен ты, но ты же и целомудренно-бесстыжий,

До глубины открытый глазу

и откровенный.

Но не сразу.

1984

*   *   *

Давайте говорить о пустяках.

К чему нам с вами говорить о важном?

И так поймем мы всё, о чем не скажем,

По отраженью лампочки в зрачках.

 

Давайте выпьем кофе или чай

И перемоем кости сослуживцам.

И пусть покорно тень у ног ложится,

Прозрачная, как зимняя печаль.

 

И пусть помедлят стрелки на часах,

Беззвучно нашу вечность размечая.

А мы за чашкой кофе или чая

Поговорим о важных пустяках.

1983

 

             *   *   *

Я пробирался к Вам вчера

Тропинкой незаконной.

А Вы читали Моруа,

«Из писем к незнакомке».

Я сердце пламенное нес,

Дрожа, температуря,

А Вы готовились всерьез,

По спецлитературе.

1983

 

ОТЗЫВ О ДИССЕРТАЦИИ

По мнению Всевышнего,

Здесь слишком много лишнего,

И — с точки зренья Бога —

Здесь всё, что есть, — убого.

По нашему же мнению,

По зрелом рассуждении,

Всё это тем не менее

Достойно обсуждения,

Достойно присуждения,

Достойно присвоения,

Достойно освоения,

Достойно усвоения —

Ни более, ни менее!

1977

 

*   *   *

Как же невыносимы

Ленинградские зимы!

 

Ах, как хочется плакать

В новогоднюю слякоть!

 

Что же может быть хуже,

Чем февральские лужи? —

 

Среди марта — метели?

Снегопады — в апреле?

 

До чего же несносны

Ленинградские весны!

1978

 

 

ТЕРМОМЕТРЫ

Всюду висят термометры,

Всюду развешаны градусники.

Иду и смотрю, тепло ли мне,

Горестно мне или радостно.

 

Во что мне впадать: в уныние

Или же в ликование?

Какая указана линия?

Какая намечена мания?

 

Но четко отлажены градусники,

Термометры самые лучшие.

Они излучают радужное,

Праздничное благополучие!

1980

 

ПОСЛАНИЕ ЖЕНЕ ПО СЛУЧАЮ СОБСТВЕННОГО СОРОКАЛЕТИЯ

Конечно, не восемнадцать —

До этого не подняться.

А даже и то, что в тридцать,

Не может уже повториться.

Но что-то булькает в венах,

Струится что-то в аортах,

Уже не совсем здоровенных,

Еще не совсем истертых;

И сердце — уже не конфетка,

Но факт остается фактом:

Еще не насквозь в дефектах,

Еще не прошито инфарктом,

И не одно чувство — меры

В его арсенале скудном,

И наши секундомеры

Нам тикают наши секунды.

Мы стали мудрее, серее,

Мы многое понимаем,

Но нам еще пахнут сирени

На Марсовом поле в  мае.

К чему экономить порох

В сыреющих пороховницах?

Когда-нибудь то,  что в сорок,

Не сможет уже повториться.

1977

 

*   *   *

Слово «похоже» похоже на слово «похуже»,

Слово «получше» — получше, конечно, но тоже…

2002

---

Знаком (*) отмечены плоды коллективного творчества: соавторы - Юрий Александрович Ноткин  и Аксель Вольдемарович Виролайнен

вернуться

Координация материалов. Экономическая школа

Контакты