ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ШКОЛА

100 Hot Books (Амазон, Великобритания)

Продолжающееся влияние Рикардо

Как строгий теоретик, Рикардо явно превосходит Адама Смита. С другой стороны, "Богатство народов" содержит больше существенных обобщений, касающихся функционирования экономических систем, чем "Начала" Рикардо и, может быть, чем любой другой трактат по экономической теории XVIII или XIX в. Если проблема экономической науки, как нам часто говорят, —- распределение ограниченных средств между конкурирующими целями, тогда Адам Смит внес в экономическую науку больший вклад, чем Рикардо. Единственное место, где Рикардо специально обращается к проблемам распределения ресурсов, — это глава о внешней торговле, и здесь, во всяком случае, он видел дальше и глубже, чем Адам Смит. Если главная проблема экономической науки — это рост и развитие, как нам тоже говорят, здесь опять же у Смита содержится гораздо больше, чем у Рикардо. Но если экономическая наука — это, скорее, орудие анализа, метод мышления, чем набор существенных результатов, то Рикардо буквально изобрел технику экономической науки. Мы могли бы заменить его неуклюжие численные доказательства более элегантными геометрическими иллюстрациями, но тем не менее большей частью мы используем способ обоснования, который ввел в обиход Рикардо. Его дар смелых абстракций породил одну из наиболее впечатляющих, судя по ее масштабу и практическому значению, моделей во всей истории экономической мысли: охватывая широкий круг значительных экономических проблем с помощью простой аналитической модели, включающей лишь несколько стратегических параметров, он вывел впечатляющие заключения, которые могли послужить основой для экономической политики. Короче, он первым освоил искусство, уже в наши дни принесшее успех Кейнсу. Не каждый сочтет это достойным похвалы. Даже Шумпетер называет привычку Рикардо использовать сильно упрощенные абстракции для разрешения практических проблем "рикардианским грехом”. И для исторической школы, и для американских институционалистов Рикардо всегда олицетворял все то, к чему они питали ненависть в ортодоксальной экономической теории.

Влияние трактата Рикардо дало о себе знать практически сразу же по его опубликовании, и на протяжении более чем половины столетия он доминировал в экономическом мышлении в Британии. Ведущие периодические издания и даже сама Британская энциклопедия попали в руки последователей Рикардо; популярная литература вторила идеям Рикардо, и парламент все больше уступал предложениям Рикардо в области экономической политики. Хотя хлебные законы и не были отменены вплоть до 1846 г., труды Рикардо помогли превратить свободную торговлю в популярную цель британской политики. Действительно, Рикардо непроизвольно представил теоретическое обоснование для долгосрочного решения проблемы роста, которое Британия приняла в XIX в.: она стала "мастерской мира” и закупала большую часть продовольствия за рубежом.

Даже те современные Рикардо экономисты, кто спорил с ним по отдельным вопросам, — Бейли, Скроун, Рид, Джонс, Лонгфилд, Сениор, Уэйли — восприняли ведущую идею Рикардо, что производительность труда в сельском хозяйстве наряду с вековыми изменениями в распределении дохода управляет нормой прибыли на капитал. Пока хлебные законы действовали, вопрос о свободной торговле придавал системе Рикардо практическое значение. И когда в 1846 г. произошла их отмена, "Принципы" Милля, опубликованные двумя годами позже, придали новую силу соответствующим образом дополненным идеям Рикардо. Однако после 1870 г. большинство экономистов отвернулись от того, что они считали рикардианской теорией ценности и распределения, и согласились с Джевонсом в том, что Рикардо "перевел поезд экономической науки на ложный путь". Горячее восхваление Рикардо марксистами не прибавило ему популярности в академических кругах, хотя Рикардо не был ни в малейшей степени виновен в том, что он оказался учителем Маркса. Но в последнее десятилетие XIX в. произошло еще одно изменение позиции по отношению к Рикардо, поскольку некоторые авторы внезапно были поражены мыслью, что старомодная теория ренты Рикардо на самом деле является особым случаем намного более общей теории. Рикардо показал, что последнее приращение труда и капитала на интенсивно используемом участке земли ничего не добавляет к ренте и состоит исключительно из заработной платы и процента; рента же обязана своим существованием более высокой продуктивности участков, более плодородных, чем предельный. Уикстид, Викселль и Джон Бейтс Кларк поняли, что в предельном состоянии с отсутствием ренты нет ничего уникального: когда земля — переменный фактор, а труд с капиталом — постоянные факторы, предельное состояние будет характеризоваться отсутствием заработной платы и процента. С помощью этого открытия родилась теория распределения на основе предельной производительности, и к прочим достижениям Рикардо теперь необходимо добавить изобретение предельного анализа. На некоторое время Рикардо опять вошел в моду, и Маршалл даже дошел до того, чтобы утверждать, что основания рикардианской теории ценности, связанной с издержками производства, пребывают в целости и сохранности. В 30-х годах маятник качнулся в обратном направлении: озабоченность проблемой совокупного эффективного спроса заставила многих экономистов согласиться с Кейнсом в том, что "полное доминирование рикардианского подхода на протяжении 100 лет было катастрофой для прогресса экономической науки". Но предполагать, что если бы не Рикардо, экономическая наука прошлого посвятила бы себя макроэкономической проблеме безработицы — это, пожалуй, слишком смелое утверждение. Признание Рикардо знаменитого "закона рынков", постулирующего тенденцию к равновесному состоянию при полной занятости, было недостаточно продуманно и оставалось не более чем догмой. Как теоретик в области денежной теории Рикардо даже уступал лучшим из своих современников. Тем не менее изобретенные Рикардо закон сравнительных преимуществ и сравнительно-статический метод анализа пережили свое время. А центральная проблема, ставящаяся Рикардо, а именно, как изменения относительных долей в продукте земли, труда и капитала связаны с нормой накопления капитала, остается одним из непреходящих предметов интереса для современных экономистов. В этом смысле рикардианская экономическая теория все еще жива.

П. Сраффа: Рикардо в современном стиле

Рикардианская экономическая наука жива еще в одном смысле. Поиск Рикардо "неизменной меры ценности" — мерила, которое само инвариантно относительно изменений как в заработной плате, так и в норме прибыли, — стал после его смерти считаться одним из тех концептуальных заблуждений, к которым иногда склонны великие экономисты. Почти никто, кроме Джона Стюарта Милля и Маркса, даже не понял, к чему клонил Рикардо, и на протяжении почти всего XIX в. в комментариях к Рикардо его поиски инвариантной меры в лучшем случае бегло упоминаются, но в 1960 г. Пьеро Сраффа, современный редактор трудов Рикардо, опубликовал удивительную книгу, озаглавленную "Производство товаров посредством товаров: прелюдия к критике экономической теории”. Этой книгой он намеревался доказать, что задача Рикардо на деле может быть решена и, более того, ее решение чревато глубокими выводами для современной экономической теории. Потратим несколько страниц в попытке объяснить, о чем идет речь у Сраффы, тем самым иллюстрируя одну из сентенций, изложенных во вступлении к этой книге: между экономическими теориями прошлого и настоящего существует взаимодействие, которое проливает свет на них обеих. Не продравшись предварительно через текст Рикардо, можно счесть книгу Сраффы непонятной, в частности потому, что последняя не содержит ни вступления, ни заключения. Но после прочтения Рикардо Сраффа идет почти как по маслу.

Книга Сраффы была бы понята лучше, если бы ее заглавие было длиннее: вместо "Производство товаров посредством товаров" ее следовало бы назвать "Производство товаров посредством товаров и труда" или для краткости "Производство товаров без чего бы то ни было, именуемого капиталом”. На первой странице книги мы оказываемся в рикардианском долгосрочном состоянии равновесия, при этом автор ни слова не говорит нам о том, как мы туда попали или что произойдет, если мы отклонимся от него; труд однороден и является единственным "первичным" невоспроизводимым ресурсом в системе, количество которого задано в самом начале анализа; во всех отраслях преобладают фиксированные коэффициенты расхода ресурсов (фирмы ни разу не упоминаются), и, следовательно, если выпуск продукции когда-либо изменится, —возможность, которую Сраффа никогда не рассматривает,—производство будет подчиняться условию постоянной отдачи; каждая отрасль производит единственный товар с помощью единственной технологии, которая первоначально определяется как некоторая комбинация однородного труда и оборотного капитала (далее, когда нам будет представлен основной капитал и общая проблема одновременного производства одной отраслью двух или более товаров, эта предпосылка заменяется условием, что каждая отрасль использует для производства конечного продукта уникальную комбинацию однородного труда и промежуточных продуктов); неявно предполагается, что производители максимизируют прибыль и минимизируют издержки на единицу продукции, вследствие чего норма прибыли между отраслями уравнивается; экономиха является закрытой, и считается, что характер спроса не играет никакой роли в определении цен, хотя, конечно же, он воздействует на масштаб производства в каждой из отраслей.

Способ изложения у Сраффы полностью вальрасианский, и к пятой странице его книги мы уже считаем количества уравнений и неизвестных, чтобы установить, равны ли они друг другу и, следовательно, имеем ли мы определенное решение [см. гл. 13, раздел 3]. Он начинает с простой системы одновременно решаемых уравнений типа "затраты-выпуск", где переменные выражены в физических единицах (одна для каждого товара в экономике), и показывает, что, если такая система находится в стационарном равновесии, когда заработная плата фиксирована на уровне прожиточного минимума, относительные цены будут определяться одновременно с нормой прибыли.

Но если заработная плата варьирует и поднимается выше уровня прожиточного минимума, система k - 1 независимых линейных уравнений более не может определять k + 1 неизвестных (k - 1 относительных цен, норму прибыли и ставку заработной платы). Изменяя долю заработной платы в национальном доходе от 0 до 1, Сраффа продолжает иллюстрировать так называемый эффект Рикардо, который столь заботил самого Рикардо. Вспомним, что Рикардо был поражен тем, что, будучи измеренным в терминах денежной единицы с постоянной покупательной способностью, рост заработной платы (или падение нормы прибыли) увеличит цену товаров, производимых с интенсивным использованием труда, и понизит цену товаров, производимых с интенсивным использованием капитала (относительно среднего показателя капиталовооруженности в экономике). Подобным образом произвольное изменение доли заработной платы в системе Сраффы меняет общую структуру относительных цен, создавая "дефицитные" и "избыточные" отрасли относительно "критических пропорций" между "трудом” и "средствами производства", занимающих среднее положение между двумя экстремальными значениями. Чтобы обойти эту проблему, Сраффа изобретает для замены ранее использовавшегося мерила "стандартный товар”, способный выражать относительные цены безотносительно к уровню заработной платы или нормы прибыли. Для определения относительных цен мы должны предположить, что или норма прибыли, или ставка заработной платы задана с самого начала, так как у нас до сих пор имеется не более k уравнений для определения k + 1 неизвестных. Тем не менее, принимая ставку заработной платы или норму прибыли за данную величину, мы пришли бы к теории определения цен, в рамках которой всегда можно "сказать о любой отдельной ценовой флуктуации, проистекает ли она от особенностей измеряемого товара или от особенностей самой единицы измерения", т. е. нечто, что мы, безусловно, не можем сказать о колебаниях денежных цен в реальном мире.

Как же совершается этот трюк? Наиболее простой способ уяснить, что здесь происходит, — это вспомнить "зерновую модель" Рикардо, почерпнутую Сраффой из раннего "Очерка” Рикардо, согласно которой зерно является одновременно единственным продуктом сельского хозяйства и единственным ресурсом сельского хозяйства и промышленности (в форме семян и продуктов питания, "авансируемых" рабочим); это делает зерно совершенной "мерой ценности", поскольку, что бы ни произошло с заработной платой и прибылью, зерно подвергается воздействию одновременно как ресурс и как продукт, что оставляет его относительную цену неизменной. Действительно, цена зерна может измениться только в случае усовершенствования технологии его производства. Аналогично Сраффе требуется "стандартный товар”, состоящий из продуктов, комбинируемых в тех же пропорциях, что и воспроизводимые нетрудовые ресурсы, входящие во все последовательные этапы его производства. В этом случае он будет обладать теми же свойствами, что и "зерно” у Рикардо. Он дает нам численный пример, показывая, что мы можем изъять из общей системы уравнений несколько ресурсов и продуктов и построить "систему меньшей размерности" (reduced-scale), в которой отрасли производят продукты той же структуры, что и нетрудовые ресурсы, которые используют. Система представляет из себя "стандартную систему", и ассортимент ее продукции (mixed output bundle) является "стандартным составным товаром”.

Она обладает тем свойством, что "мультипликаторы" или отношения чистой продукции к затратам ресурсов по товарным группам равны отношению чистой продукции реальной системы к ее "средствам производства”, которое теперь именуется "стандартным отношением" (грубо говоря, показатель капиталоотдачи в подсистеме равен этому же показателю в реальной системе). Затем Сраффа демонстрирует с помощью одной из элегантных иллюстраций, которыми изобилует книга, что существует одна н только одна такая "стандартная система", воплощенная в любой реальной экономической системе: отношение чистой продукции к затраченным ресурсам в "стандартной системе” и доля чистой продукции, идущая на заработную плату, в такой системе определяют норму прибыли для экономики в целом.

Попутно Сраффа проводит фундаментальное различие между "базисным" товаром, который непосредственно или косвенно участвует в процессе производства любого другого товара в экономике, включая самого себя, и "небазисным" товаром, идущим только на конечное потребление. Если мы интерпретировали сам труд как произведенное "средство производства”, тогда "блага, приобретаемые на заработную плату”, являются примерами таких "базисных” товаров при том предположении, что они технически необходимы для того, чтобы вызвать производство домашними хозяйствами потока услуг труда. Рикардо явно считал, что пшеничный хлеб в этом смысле является "базисным", но так как Сраффа отвергает всяческие версии теории заработной платы на уровне прожиточного минимума, сразу не очевидно, какие реальные товары он окрестил бы "базисными”. Однако оказывается, что в реальной экономике существует достаточно "базисных” товаров, так как таковые суть просто произведенные средства производства, т. е. капитальные блага. Аналогично рабочие в системе Сраффы — "небазисные" товары, и то же можно сказать о земельных участках. Результат проведения этого различия в том, что "стандартный товар” состоит только из "базисных" и при этом из всех "базисных" товаров экономики. Эти "базисные" товары в производстве инвариантной меры используются в "стандартном соотношении”, т. е. в той же пропорции, в какой они используются в производстве самих себя. Именно в этом смысле мы можем считать, что "стандартный товар” представляет собой взаимосвязанное, неразложимое ядро экономики, состоящее полностью из "базисных” товаров и окруженное разложимой оболочкой из "небазисных".

Оказывается, и это гвоздь всей аргументации, что и относительные цены, и либо норма прибыли, либо ставка заработной платы (в зависимости от того, что задано экзогенно) зависят только от технологических условий производства "стандартного товара" и никоим образом не испытывают воздействия того, что происходит с "небазисными" товарами. В известном смысле, это очевидно: изменения издержек производства "небазисного" товара, без сомнения, изменяет его собственную цену, но, по определению "небазисного" товара, этот эффект там и прекращается, так как интересующий нас продукт никогда не становится ресурсом в любом другом технологическом процессе. Также очевидно, по крайней мере интуитивно, что экзогенное изменение заработной платы или любой другой цены ресурса, не связанное с изменением технологии производства, не имеет влияния на относительные цены, измеренные в категориях "стандартного товара", по той простой причине, что это изменение меняет единицу измерения так же, как и структуру (pattern) измеряемых цен продукции. Следовательно, "стандартный товар" является "неизменной мерой ценности”, и давняя задача Рикардо в конце концов решена.

Все это относится только к упрощенному случаю, в котором все промежуточные ресурсные затраты состоят из оборотного капитала; по предположению, совместно производимые продукты не рассматриваются. Однако каждая технология, в которой используются капитальные блага длительного срока эксплуатации, дает пример совместного производства в том смысле, что товар производится вместе с несколько более изношенной, но все еще годной к эксплуатации техникой. Конечно, можно обойти эту проблему, трактуя одну и ту же технику различных сроков эксплуатации как много разных продуктов, каждый со своей ценой, но эта процедура не будет работать в случае совместно производимых потребительских благ, как в известном примере с шерстью и бараниной. В любом случае, когда мы имеем дело с совместным производством продуктов, аргументация в целом становится бесконечно сложнее. "Мультипликаторы", используемые для построения "стандартной системы", теперь должны быть отрицательны, а не положительны, в этот момент Сраффа признает, что "становится невозможным наглядно представить себе стандартную систему как мыслимое преобразование реальных процессов”, она становится лишь "системой абстрактных уравнений", не имеющей "материального воплощения”. Даже фундаментальное различие между "базисными” и "небазисными" товарами рушится, и определение "базисных" товаров теперь можно сформулировать только на языке матричной алгебры*. Тем не менее Сраффа показал, что, несмотря на совместное производство, основной тезис книги сохраняется. Говоря словами самого Сраффы, "основной экономический вывод из различия (между "базисными" и "небазисными” товарами) состоит в том, что "базисные” товары играют существенную роль в определении цен и нормы прибыли, тогда как "небазисные” не играют никакой роли", и факт наличия совместного производства не подрывает этот вывод.

Что мы можем извлечь из этих выводов? Одна из специфических черт анализа Сраффы заключается в том, что он совершенно независим и вместе с тем абсолютно совместим с любой специфической теорией процесса распределения. Он не дает никакой теории определения нормы прибыли, кроме указания на то, что "небазисные" товары не играют здесь какой бы то ни было роли, и в действительности главный тезис Сраффы состоит в том, что национальный продукт, выраженный в физических или ценностных категориях, будет полностью свободен от воздействия со стороны способа распределения чистого продукта между заработной платой и прибылью. Представление о том, что функциональное распределение дохода является неопределенным, зависящим скорее от "классовой борьбы”, теперь стало предметом веры среди некоторых экономистов неокейнсианской школы (таких, как Калдор, Робинсон и Пазинетти), и в точности по этой причине труд Сраффы в отдельных кругах считается исходным пунктом всех антиортодоксальных теорий распределения.

Однако сложно понять, почему трактат Сраффы должен побудить кого-либо поверить в теоретическую неопределенность распределения дохода и, следовательно, переговоров с позиции силы {power bargaining) при определении заработной платы и прибыли. В книге Сраффы едва ли есть предложение, которое относилось бы к реальному миру, и совершенно очевидно, что автор предпочитает логическую строгость практической значимости. Например, Сраффа избавляется от спроса при объяснении цен с помощью предположения об устойчивом долгосрочном равновесии плюс предположение о том, что все товары производятся в условиях постоянных издержек, когда масштаб производства товара неважен для ресурсных пропорций. В предисловии к своей книге Сраффа отрицает, что он делает какое-либо допущение по поводу эффекта масштаба: "Исследование связано исключительно с такими свойствами экономической системы, которые не зависят от изменений масштаба производства или пропорций "факторов”. Разумеется, когда мы предполагаем фиксированные пропорции между затратами ресурсов в каждой отрасли (и предположительно однородные фиксированные пропорции между фирмами в отрасли), от масштаба производства действительно ничего не зависит.

Жесткая позиция Сраффы относительно технологических возможностей может и не иметь значения для характеристики сбалансированной устойчивой траектории роста, но она, безусловно, имеет значение для задач сравнительной статики. Прежде всего максимизация прибыли и равенство норм прибыли в различных отраслях несовместимы с существованием положительного эффекта масштаба в отдельных отраслях.

-------------------------

* Совместное производство различных товаров также разрушает ранее обсуждаемую в книге Сраффы идею сведения всех затрат ресурсов к "датированному труду" (dated labour), т. е. к трудовым затратам, взвешенным по заданным нормам прибыли и просуммированным за то время, в течение которого они были воплощены в каждой технологии в процессе производства. В этом смысле Сраффа отвергает трудовую теорию ценности, даже если мы предполагаем, что понятие "датированного труда" совместимо с этой теорией.

Когда мы имеем положительный эффект масштаба ("естественные монополии”), форма спроса существенна для объяснения относительных цен [см. гл. 10, раздел 3]. Мы не получаем помощи от Сраффы по этому вопросу, так как он не дает какой-либо теории поведения принимающих решения единиц. Прибыль между отраслями уравнивается, но нам не говорят почему. Когда рассматриваются альтернативные стационарные состояния, которые различаются по масштабу производства, структура самого "стандартного товара" изменится, если не сохраняется условие постоянной отдачи. Следующий вопрос: что произошло бы, если бы производственные функции индивидуальных предприятий не принадлежали строго к типу производственных функций с фиксированными коэффициентами; в этом случае выбор различных технологий зависел бы от относительных цен в той же степени, в какой сами относительные цены зависят от реально применяемых технологий, и вновь инвариантность единицы измерения нарушится.

Игнорирование спроса и изменений в системе Сраффы угрожает тем практическим выводам, которые его сторонники желают из нее вывести, а именно что соотношение заработной платы и прибыли в экономике может быть каким угодно: экономические факторы не ограничивают возможностей политики цен и доходов. В действительности модель Сраффы столь ограничительна, что исключает любое осмысленное обсуждение эмпирических выводе» из нее для реального мира. Как бы то ни было, окончательная оценка достижения Сраффы должна включать рассмотрение феномена Рип-ван-Винкля, когда Сраффа решает техническую задачу, поставленную Рикардо 150 лет назад, как будто ее решение все еще имеет существенное значение! Для Рикардо теория о том, что заработная плата тяготеет к снижению до уровня прожиточного минимума, и вывод, что норма прибыли определяется только техническими условиями производства благ, приобретаемых на заработную плату, на самом деле имели существенное значение. В экономике, в которой он жил, оправданно было идентифицировать эти блага с "базисными" и базисные с продуктами сельскохозяйственного производства, что непосредственно вело к практической формуле, согласно которой норма прибыли в сельском хозяйстве в значительной степени определяет или в любом случае существенно влияет на общую норму прибыли. Но в современной экономике, где "базисные” товары не являются продукцией какого-либо единственного набора отраслей, демонстрация того, что относительные цены и либо ставка заработной платы, либо норма прибыли определяются исключительно технологией, применяемой в производстве базисных товаров, не имеет особенного значения для понимания того, как на самом деле формируется функциональное распределение дохода. По Рикардо, "зерно” является как "неизменной мерой ценности", так и основным товаром, потребляемым рабочими. По Сраффе, "стандартный товар” является "неизменной мерой ценности", но рабочие не потребляют его.

Еще хуже обстоит дело, если, как можно предположить, все товары в современной экономике представляют собой "базисные", в этом случае фундаментальная теорема Сраффы—относительные цены и либо ставка заработной платы, либо норма прибыли зависят только от производства "базисных” товаров — не представляет вообще никакого интереса. Значение "небазисных" товаров в системе Сраффы заключается в том, что это продукты, которые участвуют только в конечном потреблении, а не в производстве других продуктов. Можно подумать, что определенные отрасли сферы услуг, такие, как гостиницы, рестораны и прачечные, дают нам прекрасные примеры "небазисных благ". Но предположим, что гостиницы устраивают деловые завтраки, издержки на которые списываются как часть деловых расходов, или, предположим, что прачечные наряду с частными лицами обслуживают фирмы (такие, как гостиницы), во всех этих случаях эти отрасли являются "базисными", а не наоборот. Не так ли? Мы говорим о гостиницах, ресторанах и прачечных как о фирмах, производящих различные продукты, так как потребители не считают продукты этих отраслей идентичными услугами, даже если они продаются по одной и той же цене. Но различие, которое проводит Сраффа между "базисными" и "небазисными" благами, относится к товарам, определенным, как мы вспоминаем, по технологическим характеристикам их производства. Eсли гостиничный ресторан производит пищу по той же технологии, что и кафе самообслуживания, для Сраффы они представляют собой один и тот же "товар". Таким образом, чтобы определить, существуют ли какие-либо "небазисные" товары в современной экономике, мы должны перевести определения Сраффы в определения промышленной переписи (industrial census), и это может оказаться чудовищной задачей. Достаточно сказать, что теория распределения на основе переговоров с позиции силы (power-bargaining) не могут пользоваться поддержкой со стороны Сраффы, или же нам нужно объяснить, каким образом столь абстрактная теория может быть опущена на грешную землю.

Можно высказать и некоторое сомнение в том, что книга Сраффы, что бы мы ни говорили о ней, в конечном счете реабилитировала давние рикардианские поиски "неизменной меры ценности", способной отделить друг от друга и измерить изменения относительных цен, происходящие благодаря изменениям технологии, от тех, которые происходят благодари изменениям в ставке заработной платы и норме прибыли. Как настойчиво утверждал Рикардо, такого рода "магический жезл" (divining rod) должен быть инвариантен не только относительно изменений в заработной плате и прибыли, но также относительно изменений в методах его собственного производства. "Стандартный товар" Сраффы удовлетворяет первому условию, но не в состоянии выполнить второго: он не инвариантен относительно изменений в технологии его производства и, следовательно, недостаточен для решения задачи Рикардо, которая состояла в том, чтобы непосредственно и в явном виде связать определение нормы прибыли с действием закона убывающей отдачи в сельском хозяйстве. Суть дела в том, что не существует такой вещи, как "неизменное мерило", которое будет удовлетворять всем требованиям, поставленным перед ним Рикардо, В итоге нужно сказать, что, несмотря на тот факт, что Рикардо был первым подлинно строгом экономистом-аналитиком, невозможно оправдать все его аналитические огрехи: порой он был склонен добиваться решения задачи квадратуры круга с помощью одних лишь линейки и циркуля (что, конечно же, невозможно).

Рикардо в еще более современном стиле

Это далеко не единственный предмет спора в современных интерпретациях Рикардо. Как мы отметили ранее, одно время Рикардо считался фактическим изобретателем метода сравнительной статики и, разумеется, главным примером издавна бытующей среди экономистов тенденции делать акцент на долгосрочных равновесных значениях за счет рассмотрения краткосрочных неравновесных корректировок (adjustments). Но развитие современной теории роста напомнило нам, что Рикардо часто выражал свои мысли в терминологии, которая весьма напоминает теорию стационарного роста. Таким образом, наша прежняя математическая формулировка двухсекторной модели Рикардо, основанная на работе Пазинетти, интерпретирует систему Рикардо как теорию, стоящую на полпути к модели стационарного роста. Рикардо описывает ситуацию так, как будто на рынке труда было достигнуто долгосрочное устойчивое состояние (благодаря равномерному росту населения), в то время как процесс накопления капитала все еще характеризуется неравновесными корректировками, которые позволят достичь стационарности в некоторый будущий момент времени; другими словами, рыночная цена труда соответствует его "естественной цене", определенной прожиточным минимумом, но норма прибыли все еще находится выше своего "естественного" равновесного уровня.

На первый взгляд эта интерпретация с постоянным уровнем заработной платы кажется привлекательной, согласующейся со многими наблюдениями Рикардо, и в частности с его теоремами о распределении налогового бремени. С другой стороны, она оставляет без объяснения многие фрагменты "Начал”, например нз гл. 5 о заработной плате, в которой Рикардо объявляет, что население растет, так как "рыночная заработная плата" труда на деле превышает его "естественную заработную плату". Отсюда некоторые современные комментаторы построили версии системы Рикардо на основе переменной заработной платы, в которых краткосрочным приспособлением на рывках груда я капитала уделяется столько же внимания, как и долгосрочным равновесным стационарным состояниям. Другие в модернизации Рикардо пошли еще дальше, утверждая, что Рикардо знал об определенной взаимосвязи между механизмом "заработная плата-население" и механизмом "инвестиции-прибыль", так что экономика изучается с точки зрения свойств динамического, смешивающегося состояния равновесия, в котором темп роста населения держится равным темпу роста капитала.

Все эти комментаторы увлечены толкованием часто повторяемого изречения Рикардо, что "прибыль изменяется в обратной пропорции к заработной плате”, и его столь же часто повторяемого убеждения в том, что норма прибыли "в конечном счете" снижается только по причине убывающей отдачи в сельском хозяйстве. Однако давняя интерпретация, основанная на постоянстве заработной платы, не способна объяснить те отрывки, где Рикардо ясно утверждает, что реальная заработная плата — заработная плата, выраженная в терминах корзины физических товаров, — может в действительности падать по мере снижения нормы прибыли задолго до достижения экономикой стационарного состояния. Большим достоинством "новых" интерпретаций на базе переменной заработной платы является то, что они могут быть точно приспособлены к тем замечаниям Рикардо, которые авторам "старых" интерпретаций приходилось считать оговорками.

В то же время даже новые трактовки сталкивались с трудностями при осмыслении тех отрывков, где Рикардо настаивает, что норма прибыли зависит только от издержек производства благ, приобретаемых на заработную плату, и ни от чего другого, — не упадет ли норма прибыли, если капитал по какой-то причине растет быстрее, чем труд? Таким образом, возможно, Рикардо иа самом деле оперировал тремя моделями: (1) моделью на основе постоянной заработной платы типа сформулированной Пазинетти; (2) неравновесной моделью на основе переменной заработной платы; и (3) подлинно динамической моделью равновесного роста, принимая ту или иную из них на различных стадиях своего изложения. Данный вывод представляется мне неизбежным итогом всей этой "перестрелки" (swapping) цитат. Опять же нужно напомнить, что просто невозможно объять все, что говорил Рикардо, с помощью какой-либо одной, строго последовательной формулировки рикардианской системы.

См. также: Сраффианская революция (Алессандро Ронкалия),

Судьба дискуссии двух кембриджей о теории капитала (Ави Коэн, Джеф Харткурт)

Пьеро Сраффа "Производство товаров посредством товаров"

Пьеро Сраффа. Законы доходности в условиях конкуренции

Вернуться 

Координация материалов. Экономическая школа

Контакты